О.М. Бычковская, общественное объединение «Forsecurity.org», исследователь
2014 год оказался богатым на события. Украинская тематика доминировала в международной повестке. События в трансатлантическом регионе во многом зависели от развития ситуации в Украине, нередко напрямую определялись ей. Ввиду противоречий между основными игроками евроатлан- тического сообщества по поводу антироссийских санкций вопрос о характере разногласий и перспективах развития сотрудничества между США, Евросоюзом и НАТО приобрел особую актуальность.
Развитие событий в Украине с начала протестных выступлений в Киеве в ноябре 2013 года сформировало для стран-членов Европейского союза и Североатлантического альянса новую геополитическую реальность. Во- первых, украинский конфликт наглядно продемонстрировал неэффективность существующей системы региональной безопасности и неспособность даже основных ее игроков договориться о единых для всех «правилах игры» в международной системе. По оценке бывшего Генерального секретаря НАТО А. Ф. Расмуссена, данной им в марте 2014 года, Украина стала «самой серьезной угрозой евроатлантической безопасности и стабильности со времени окончания холодной войны» [6]. Во-вторых, международный кризис вокруг Украины подтвердил императивность трансатлантических связей для американской внешней политики и усилил «завязанность» Соединенных Штатов на проблемы Евроатлантического региона. Американскому «возвращению в Европу» предшествовал период 2000-х гг., на протяжении которого интерес Вашингтона к европейским делам существенно снижался. Ключевыми элементами нового уровня взаимодействия между США, ЕС и НАТО в 2014 году стали рост вовлеченности США в европейскую безопасность и оборону, с одной стороны, и консолидация союзников по Североатлантическому блоку — с другой.
Украинский кризис, ставший одним из важнейших элементов трансатлантических отношений, послужил усилению американского военно-политического присутствия в Европе.
В результате курса Вашингтона на использование элементов экономической дипломатии против России экономические инструменты внешней политики заняли видное место во внешнеполитическом арсенале западных стран. Обозначилась тенденция, при которой инициатором введения ограничительных мер стало руководство США, под давлением которого к санкци- онным кампаниям присоединились страны Евросоюза. Б. Обаме «пришлось поставить Европу в неловкое положение, чтобы она с риском понести экономический ущерб действовала против России», — отмечал вице-президент США Д. Байден в октябре 2014 года [4]. При этом внутри ЕС сложилась устойчивая коалиция, выступающая за жесткий антироссийский курс. Ее костяк составили традиционно атлантистски настроенные Великобритания, Румыния, Польша, Швеция, а также страны Прибалтики. Более сдержанные позиции в отношении введения санкций заняли Венгрия, Германия, Италия и другие страны, имеющие тесные экономические контакты с Москвой и опасающиеся серьезного негативного воздействия на национальные экономики. Удерживая ключевую роль в координации действий западных стран по украинскому вопросу, США тем самым обеспечили сохранение американского лидерства в Европе. Как представляется, Вашингтон в первую очередь стремится определять общую повестку ЕС и НАТО, формулировать совместные цели и вырабатывать согласованный подход, предоставляя при этом Европейскому союзу нести основное бремя финансовых расходов и дипломатических усилий. По мнению Д. Байдена, экономический ущерб европейских стран оправдан, поскольку «трансатлантические отношения требуют вложений и жертв по обе стороны Атлантики» [4].
В рассматриваемый период энергетический фактор стал наиболее чувствительным вопросом для европейских стран в разрастающемся международном кризисе вокруг Украины. Глубокая взаимозависимость между Россией и ЕС в энергетической области побуждала европейские страны к осторожности при определении мер давления и расширения масштаба применяемых санкций. Даже во время «санкционной войны», разразившейся летом 2014 года, сохранялся плюрализм мнений европейских стран, отражающий разногласия, прежде всего, относительно возможной цены сворачивания энергетических связей с Россией.
Ключевое значение в совместной стратегии США и ЕС в отношении антироссийских санкций имел транснациональный проект «Южный поток». Основная цель газопровода — перенаправить транзитные потоки газа, идущие в Италию и Центральную Европу, в обход Украины по дну Черного моря. В 2013 году началось строительство сухопутных участков в России, Болгарии и Сербии, а первая очередь газопровода должна была быть введена в строй к декабрю 2015 года. Как отмечали эксперты, правительства многих стран региона оказались меж двух огней — «Газпромом» и Европейской комиссией: если российский газовый гигант склонял партнеров к продолжению строительства газопровода, то руководство ЕС предпринимало попытки заблокировать проект [3]. Таким образом, европейские страны столкнулись с необходимостью стратегического выбора: либо отказаться от проекта с целью политической и экономической поддержки Украины, приняв при этом на себя экономические риски, либо дать ему реализоваться, тем самым избавив себя от этих рисков, но и существенно подорвав экономические положение Украины (в 2013 году ее доход от транзита газа составил 3,6 млрд долл.), а также допустив усиление позиций России [2].
На протяжении 2014 года ни у руководства США и Европейского союза, ни у лидеров отдельных государств-членов ЕС не наблюдалось единой позиции по данному вопросу. В попытке склонить европейских партнеров в пользу ценностного подхода США предложили план замещения российских поставок природного газа в Евросоюз своим сланцевым газом, который дороже по себестоимости, но удобнее для транспортировки. Данный вариант, тем не менее, не предлагает исчерпывающего решения энергетической проблемы ЕС. Помимо того, европейским компаниям представляется стратегически невыгодным подводить под санкции поставки углеводородов из России, по крайней мере до тех пор, пока не гарантированы замещающие поставки. Новым обстоятельством становится активизация крупного европейского бизнеса, понесшего с введением ограничительных мер многомиллионные убытки.
Пока руководство Евросоюза находилось в поиске новой концептуальной основы отношений с Россией, против санкций активно выступила Италия, наиболее заинтересованная в разблокировании процесса по реализации газопровода. Болгария официально отказалась от участия в строительстве газопровода только после визита американской делегации в июне 2014 года. Следует также упомянуть заключение «Газпромом» и австрийской "OMV" соглашения о совместной проектной компании "South Stream Austria GmbH". Решающим шагом, который подвел черту под затяжным спором по поводу проекта, стал отказ России 1 декабря 2014 года от продолжения реализации «Южного потока» из-за неконструктивной позиции Евросоюза и подписание меморандума с Турцией о переориентации морского газопровода из Болгарии в Турцию. Решение российской стороны потребовало от стран ЕС срочно диверсифицировать как пути поставок, так и источники энергоресурсов для нужд европейской экономики. Очевидно, что «Южный поток» стал причиной разногласий внутри Евросоюза, а итоги переговоров в Анкаре — свидетельством размывания трансатлантической солидарности. Давление со стороны США и Евросоюза в вопросе об антироссийских санкциях не помешало Турции осознать собственный интерес и заключить выгодный газовый контракт. Можно предположить, что при нахождении альтернативы российскому газу без угрозы энергобезопасности Европы, а также в случае возобладания в Брюсселе геополитических соображений над экономическими, можно ожидать дальнейшего сокращения импорта российских энергоресурсов (преимущественно газа и частично нефти) со стороны ЕС.
Согласовать позиции президента США и европейских лидеров в условиях новых вызовов безопасности был призван саммит НАТО в Уэльсе 4-5 сентября 2014 года. Данная встреча на высшем уровне стала первой после завершения «холодной войны», к участию в которой не пригласили российскую делегацию. Саммит Североатлантического союза был посвящен двум темам: выработке согласованных действий по украинскому конфликту и поиску долгосрочного ответа на угрозы со стороны «Исламского государства». Примечательно, что итоговая пресс-конференция президента США на 90% была посвящена ситуации вокруг Украины [5].
Главным итогом саммита стало согласование «Плана действий по оперативному реагированию», призванное укрепить восточные рубежи альянса. Решение подразумевает создание специальной передовой группы высокой готовности в составе сил быстрого реагирования НАТО численностью около 4 тыс. человек со штабом в Варшаве, принять которую готовы Польша, Румыния и страны Балтии. Боевой авангард, получивший название «Острие копья» (англ. Spearhead Force), должен быть готов к выполнению операций в течение 2-3 дней [7]. Интересно, что данный план председатель российского Совета по внешней и оборонной политике Ф. Лукьянов называет результатом компромисса между государствами, требовавшими денонсации Основополагающего акта (Россия-НАТО от 1997 года о неразмещении постоянных военных баз НАТО в Восточной Европе), и сторонниками осторожной линии. Эксперт отметил, что в декларации НАТО речь идет не о постоянном, а о непрерывном размещении сил, которые могут быть дислоцированы в течение 48 часов, но постоянной группировки составлять не будут [1]. Согласно «Плану оперативного реагирования», толкование Ст. 5 Североатлантического договора впервые расширено на кибербезопасность: отныне не только вооруженное, но и кибернападение на одного из участников НАТО рассматривается как атака на весь альянс.
Предметом дискуссий между США и союзниками вновь стал уровень оборонных расходов стран-членов ЕС. По результатам саммита европейцы обязались больше не сокращать, но приступить к наращиванию расходов на оборону и принять меры, чтобы довести военные бюджеты до 2% ВВП. Отметим, что в 2013 году необходимый порог требований НАТО преодолели только США, Великобритания, Греция и Эстония. Кроме этого, было принято обязательство в течение ближайших 10 лет тратить не менее 20% расходуемых средств на ключевые военные разработки [7].
Можно заключить, что в 2014 году Вашингтон приложил максимум усилий, чтобы выработать согласованную позицию США и европейских стран и добиться принятия мер по свертыванию контактов ЕС с Россией, в особенности в энергетической сфере. Принятые на саммите в Уэльсе решения соответствуют курсу американской политики на «более справедливое распределение» рисков и обязанностей среди государств-членов НАТО и укрепление трансатлантической связки. Как представляется, усилия США направлены на то, чтобы продолжить перенастройку трансатлантических отношений с учетом более умеренной, экономной глобальной стратегии. В данной связи осмысление новой роли Североатлантического альянса в изменившемся контексте международной безопасности необходимо рассматривать в увязке с заинтересованностью Вашингтона в повышении значимости Европы в качестве сильного партнера, в равной степени разделяющего с ним ответственность за международную безопасность. Ключевым остается тот фактор, что Соединенные Штаты имеют глобальные интересы и ответственность, а европейские страны — преимущественно региональные. С учетом этого приоритетом Вашингтона в перспективе может стать поиск общей платформы, способной обеспечить более равноправное разделение ответственности в вопросах обеспечения международной безопасности. Способность США навязать европейским союзникам широкий геостратегический консенсус в области безопасности, географически расширить «зону ответственности» НАТО и повысить уровень вовлеченности союзников в решение задач по поддержанию стратегической стабильности в отдаленных регионах мира представляет собой главный вызов долгосрочному стратегическому планированию в рамках НАТО.
Литература
- Артемьев, А. Копье для России: о чем договорились страны НАТО в Уэльсе, 07.09.2014 / А. Артемьев // Информационное агентство «РБК» [Электронный ресурс]. - 2014. - 7 сент. - Режим доступа : http://top.rbc.ru/politics/07/09/2014/947480.shtml. - Дата доступа : 01.12.2014.
- Белогорьев, А. Энергетическое сотрудничество и санкции - политика медленного удушения / А. Белогорьев // Российский Совет по международным делам [Электронный ресурс]. - 2014. - 27 марта. - Режим доступа : http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=3399#top. - Дата доступа : 01.12.2014.
- Чернова, В. Болгария: новая коалиция и будущее «Южного потока» / В. Чернова // Российский Совет по международным делам [Электронный ресурс]. - 2014. - 17 ноября. - Режим доступа : http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=4778#top. - Дата доступа : 01.12.2014.
- Biden, J. Remarks by the Vice President at the John F. Kennedy Forum (Harvard Kennedy School, October 03, 2014) / J. Biden // The White House [Electronic resource]. - 2014. - 3 Oct. - Mode of access : http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2014/10/03/remarks-vice-president- john-f-kennedy-forum. - Date of access : 05.10.2014.
- Obama, B. Remarks by President Obama at NATO Summit Press Conference, Newport, Wales, September 05, 2014 / B. Obama // The White House [Electronic resource]. - 2014. - 5 Sep. - Mode of access : http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2014/09/05/remarks-president-obama- nato-summit-press-conference. - Date of access : 07.09.2014.
- Rasmussen, A. F. Why NATO Matters to America : Speech by NATO Secretary General Anders Fogh Rasmussen at the Brookings Institution, 19 Mar. 2014 / A.F. Rasmussen // NATO [Electronic resource]. - 2014. - 19 March. - Mode of access : http://www.nato. int/cps/en/natolive/opinions_108087.htm? selectedLocale=en. - Date of access : 25.03.2014.
- Wales Summit Declaration : Issued by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in Wales, 05 Sep. 2014 // NATO [Electronic resource]. - 2014. - Press Release (2014) 120, Issued on 05 September 2014. - Mode of access : http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm#RAP. - Date of access : 07.09.2014.