Н.Е. Бузин, начальник государственного учреждения «Научно-исследовательский институт Вооруженных Сил Республики Беларусь», доктор военных наук, доцент
Проблема обеспечения международной безопасности всегда являлась одной из самых важных в жизни государств и народов. Но совершенно особую значимость она приобрела к середине ХХ века, когда планета пережила две мировых войны, а ядерное оружие, примененное в 1945 году, поставило под сомнение само существование человечества.
1. Генезис стратегической концепции НАТО
Следует отметить, что уже после окончания первой мировой войны международное сообщество попыталось создать подобие системы международной безопасности, основным элементом которой являлась Лига наций. Одновременно в условиях идеологического противоборства образовывались военно-политические союзы. В 1949 году был образован НАТО, а в 1955 – Варшавский Договор. Поскольку последняя организация канула «в лету», более пристальное внимание будет уделено именно НАТО.
Анализ исторического развития коалиционной военной стратегии показывает, что решающее влияние на ее формирование традиционно оказывали взгляды военно-политического руководства США. Сегодня можно говорить о семи основных стратегиях блока (таблица 1).
Так если первые пять могут считаться вполне логичными в условиях «холодной войны» между США и СССР и противостояния двух военно-политических блоков – НАТО и Варшавского Договора, то доктрины 1999 и 2010 годов совершенно не укладываются в концепцию «достаточной обороны».
Казалось бы, с исчезновением «советской угрозы» и соответственно смысла существования НАТО блок должен был прекратить свою деятельность. Однако вопрос о самороспуске даже не поднимался. Более того, в 1999 году на юбилейной, 50-й встрече в верхах в Вашингтоне была утверждена новая Стратегическая концепция альянса, в которой впервые зафиксирована возможность применения вооруженных сил НАТО за пределами Европы и США без санкций Совета Безопасности ООН.
В концепции описывались задачи Североатлантического союза, определялись стратегические перспективы развития военно-политической обстановки и угрозы для безопасности НАТО. На этой основе формулировались подходы к проблеме безопасности в XXI веке и руководящие принципы строительства и применения объединенных вооруженных сил (ОВС). В документе были продекларированы оборонительный характер союза и его готовность к укреплению сотрудничества с новыми партнерами; в нем отмечалась, в частности, опасность появления очагов нестабильности в евроатлантическом регионе и вокруг него, а также возможность внезапного и быстрого возникновения региональных конфликтов на периферии НАТО. В связи с этим ВС альянса должны были быть готовыми к ведению оборонительных и наступательных действий, проведению операций по урегулированию кризисов за пределами территории государств - членов НАТО, а также к участию в мероприятиях по поддержанию мира и безопасности, проводимых другими межгосударственными организациями [1, 5].
Однако основное внимание в документе было уделено собственно военным вопросам - разработке принципов стратегии НАТО и направлениям строительства ОВС.
Таблица 1. Генезис стратегических концепций НАТО
|
Название стратегии
|
Год принятия |
Основное содержание |
|
Стратегия «сдерживания и обороны» |
1950
|
Главной задачей НАТО объявлялось «сдерживание агрессии», а страны-участницы декларировали свою готовность использовать вооруженные силы только в случае нападения на них. В качестве важнейших условий декларировалось достижение военного превосходства над СССР и опора на ядерный потенциал Соединенных Штатов Америки. |
|
Стратегия «щита и меча»
|
1954 |
Основывалась на американской стратегии «массированного возмездия» и предполагала в любом конфликте с СССР неограниченное применение ядерного оружия с самого начала конфликта. Роль «меча» отводилась американским ядерным силам, развернутым в Европе, роль «щита» - обычным вооруженным силам стран альянса на Европейском и Атлантическом театрах войны. |
|
Стратегия «передовой обороны»
|
1963 |
В ее основу было положено требование о недопущении потери значительной части территории альянса. Эта концепция фактически предусматривала применение ядерного оружия на самой ранней стадии развития военного конфликта |
|
Стратегия «гибкого реагирования»
|
1967 |
Предусматривала ведение всеобщей ядерной и ограниченной войн, при этом наиболее вероятными считались региональные вооруженные конфликты ограниченного масштаба, победа в которых должна обеспечиваться за счет «гибкого» использования политических, экономических, дипломатических и силовых методов воздействия на противника, а также путем адекватного применения обычных ВС и ядерного оружия в зависимости от характера и масштабов агрессии. |
|
«Доктрина Армеля» |
1991 |
Политические и военно-стратегические установки стратегии «гибкого реагирования», дополненные с учетом изменившейся военно-политической обстановки положениями о постепенном переходе от принципов «холодной войны» к разрешению кризисов различного масштаба путем конструктивного диалога со всеми заинтересованными сторонами |
|
Стратегия «гибкого реагирования», адаптированная к условиям, сложившимся после окончания «холодной войны» |
1999 |
Ее основу по-прежнему составляли политические и военно-стратегические установки стратегии «гибкого реагирования». Закрепление в документе расширенного перечня источников военной опасности при отсутствии четких критериев их толкования позволяло руководству блока под предлогом нейтрализации угроз для своей безопасности проводить политику с позиции силы в отношении практически любого государства, чей курс не соответствовал интересам НАТО. |
|
Стратегия «активного вовлечения, современная оборона»
|
2010 |
Основа - политические и военно-стратегические установки предыдущей концепции с учетом изменившихся военно-политических условий. Североатлантический союз строит фундамент для становления глобальной военно-политической организации. |
Составлена по материалам [1-3].
После распада СССР и роспуска Организации Варшавского Договора ситуация в военно-политической сфере радикально изменилась. Это было обусловлено возникновением однополярной системы во главе с единственной сверхдержавой – США. Претерпела изменения и система международной безопасности: важнейшим ее элементом Запад провозгласил Североатлантический альянс, в то время как влияние и роль ООН и ОБСЕ заметно уменьшились. Вместе с тем природа не приемлет «пустоты» и стремится к гармонии, которая в идеале достижима только в условиях бесполярного мира, что на практике остается несбыточной мечтой.
Появление ныне действующей стратегической концепции «Активное вовлечение, современная оборона» было вызвано необходимостью учесть произошедшие за 11 лет и возможные в обозримой перспективе изменения в военно-политической и военно-стратегической обстановке.
Исходя из принципа преемственности к требованиям, получившим дальнейшее развитие в новой стратегии, относятся следующие [2]:
- постоянная и основная роль военной силы в обеспечении евроатлантической безопасности и стабильности на основе сохранения «трансатлантической связи»;
- расширение блока за счет принятия новых членов;
- наличие и использование в мирное время боеготовых формирований в качестве надежного инструмента по предотвращению конфликтов и урегулированию кризисных ситуаций;
- сохранение в Европе ядерного оружия как сдерживающего фактора возникновения крупномасштабной войны;
- внутриблоковая солидарность, стратегическое единство, равная безопасность, поддержание баланса ролей и обязанностей во взаимных отношениях сторон;
- финансирование на многонациональной основе, в том числе через военный бюджет и принятую в НАТО программу инвестиций;
- совместное планирование военной политики, установление общих стандартов и процедур в отношении вооружения, боевой техники и материально-технических средств;
- размещение военных контингентов США, Канады и европейских партнеров по блоку за пределами национальных территорий;
- поддержание на согласованном уровне численности различных компонентов ВС и их боеготовности, способных вести не только ограниченные локальные и региональные, но и длительные боевые действия;
- эффективное тыловое обеспечение и соответствующий уровень развития инфраструктуры;
- обеспечение проведения перебросок войск и грузов, создание и пополнение запасов ВВТ и материально-технических средств в Европе и кризисных регионах вне зоны ответственности альянса.
Анализируя угрозы в сфере безопасности, военно-политическое руководство блока приходит к выводу о том, что, хотя угроза нападения на страны НАТО с использованием обычных вооружений является незначительной, ее нельзя игнорировать. Среди других отмечается возрастание угроз кибератак, которые могут достигать уровня, угрожающего национальному и евроатлантическому благополучию. Особое внимание в документе отведено угрозам, связанным с перебоями в поставках энергоносителей и ресурсов в связи с возрастающей зависимостью от зарубежных поставщиков энергоносителей. Кроме того, впервые выделены угрозы, связанные с негативными факторами природного характера и нехваткой ресурсов, в том числе риски для здоровья, изменение климата, нехватка воды и растущие энергетические потребности.
В документе сформулированы три фундаментальные задачи Североатлантического союза: коллективная оборона, кризисное урегулирование и безопасность на основе сотрудничества.
Анализ военно-политических положений новой стратегической концепции свидетельствует о неизменности целей и принципов деятельности НАТО. Так, в качестве главной цели альянса по-прежнему называется гарантирование свободы и безопасности всех его членов политическими и военными средствами. При этом важнейшим условием поддержания мира в Евроатлантическом регионе провозглашается сохранение трансатлантических связей между Европой и Северной Америкой.
Одновременно декларируется приверженность целям и принципам Устава ООН и подтверждается приоритет ответственности Совета Безопасности ООН за поддержание мира и безопасности. Однако, как и в прежней стратегической концепции, государства - члены НАТО уклонились от четкого изложения своей позиции в отношении обязательности получения санкции СБ ООН на проведение силовых акций.
В целом основанные на общих принципах и подходах положения концепции свидетельствуют о стремлении ВПР продолжать курс на создание условий для превращения альянса в эффективный инструмент реализации планов Запада в глобальном масштабе. При этом если в концепции 1999 года внимание уделено прежде всего вопросам наращивания военного превосходства НАТО над любыми противниками и закрепления его, таким образом, в качестве неоспоримой глобальной силы, то в концепции 2010-го основной упор делается уже на разработку вопросов применения данной силы и поддержание ее глобального статуса в различных условиях обстановки. Кроме того, предполагается системное совместное применение политических, военных и гражданских компонентов при реагировании на кризисные ситуации [4,5].
По сути, с 1999 года НАТО окончательно превращается из средства отражения внешней опасности в наступательный военный союз. Его новую суть вполне рельефно выявили последующие операции: агрессия против Югославии в 1999-м, интервенция в Афганистане в 2001-м, вторжение в Ирак в 2003-м, разгром Ливии в 2011-м, события в Сирии в 2013 г.
2. НАТО и современная система международной безопасности
Современный мир развивается под воздействием огромного количества факторов, однако силовое решение политических и экономических противоречий продолжает оставаться наиболее эффективным рычагом международных отношений. По этому поводу президент России В.В.Путин в своей статье в New York Times 11 сентября 2013 года отметил: «Настораживает, что попытки силового вмешательства в различные внутренние конфликты становятся для США обычным делом. ...В сознании миллионов людей на планете Америка все чаще воспринимается не как образец демократии, а как игрок, который делает ставку исключительно на грубую силу, сколачивая под конкретную ситуацию коалиции с лозунгом, кто не с нами — тот против нас».
В условиях интенсивного становления новых центров силы и попыток перераспределения сфер влияния, ныне действующая система международной безопасности регрессирует, о чем свидетельствуют её современные черты:
НАТО-центризм, при котором основу архитектуры безопасности составляет политический и военный потенциал Североатлантического альянса, монопольно принимающего решения в сфере международной безопасности;
исключение европейских государств – не членов блока – из процесса принятия решений по проблемам безопасности. В их числе – Беларусь, Российская Федерация, Украина, Молдова, другие страны. В таком же положении находятся международные организации, возникшие на просторах бывшего СССР – ОДКБ, СНГ, ЕврАзЭС;
неравная безопасность сторон. С точки зрения реального обеспечения безопасности действующая система делит европейские государства на четыре группы. Самый высокий уровень безопасности гарантируется членам НАТО. Государствам, которые «стоят в очереди» и должны в обозримом будущем быть принятыми в ряды альянса, безопасность не гарантируется, но блок предпринимает те или иные усилия для защиты такого государства (пример – Грузия в период грузино-южноосетинской войны 2008 года). Третья группа – это страны, которые, возможно, станут членами блока в достаточно отдаленном будущем. Четвертая группа стран – это те, которые принимать в НАТО вообще не планируется. Иными словами, гарантии безопасности для целого ряда государств – не членов НАТО, в том числе, бывших советских республик со стороны США и НАТО практически отсутствуют. Следовательно, нельзя исключать вероятность возникновения на постсоветском пространстве кризисных ситуаций, в том числе военных конфликтов. Опасность представляется тем более реальной, если учитывать, что некоторые страны и военно-политические союзы по-прежнему продолжают курс на сохранение доминирующей роли на планете, развязывают войны и вооруженные конфликты, как в Европе, так и за ее пределами;
утрата ОБСЕ функций, которые она должна была выполнять в соответствии с Хельсинкскими договоренностями. Изначально организация предназначалась для раннего предупреждения и урегулирования конфликтов, содействия экономическому, научно-техническому сотрудничеству, кооперации в области экологии, а также защиты прав человека и наблюдения за выборами. Смысл такого постулата заключался именно в комплексном подходе к европейской безопасности. Однако к настоящему времени осталась только последняя функция, да и то в усеченном виде – как бюро по мониторингу выборов на постсоветском пространстве. При этом оценка выборов часто производится необъективно, исходя из интересов и политических пристрастий определенных сил. Ни экономических, ни военно-политических функций ОБСЕ не выполняет.
Складывается устойчивое впечатление, что некоторые государства НАТО воспринимают другие страны не как равных партнеров, а лишь в качестве инструмента, при помощи которого можно решать некоторые проблемы, например – противодействие терроризму и нераспространение оружия массового поражения. Иначе невозможно объяснить то, что продолжается подготовка к размещению в Европе элементов противоракетной обороны, процесс расширения НАТО, Запад отказывается ратифицировать адаптированный к изменившимся условиям ДОВСЕ и т.д.
Одной из самых насущных проблем сегодняшнего дня являются внутренние вооруженные конфликты, представляющие собой прямую угрозу национальной безопасности государств и международной безопасности в целом. Характерной их чертой является то обстоятельство, что начинаются и происходят они не спонтанно, а управляются из-за рубежа. То есть, некоторые государства осуществляют целенаправленное воздействие на процесс возникновения и развития конфликта, в том числе на стадии вооруженного противоборства. Яркие примеры тому – события в Ливии 2011 г. и нынешняя война в Сирии.
В мире существует около 200 конфликтных ситуаций, замешанных на этнополитической почве, и немалая их часть находится в Европе, где НАТО имеет бесспорные позиции. В этой связи возникает вопрос об эффективности действующей системы международной безопасности. Например, способна ли она погасить «тлеющие» конфликты и очаги напряженности в Закавказье и на Балканах, предотвратить появление новых вооруженных конфликтов в зоне ответственности ОБСЕ, обеспечить прекращение многолетнего кровопролития в Ираке и Афганистане?
К сожалению, ответы будут отрицательными. Однако они помогают осознать, что существующая архитектура международной безопасности имеет системные дефекты и не обеспечивает создание универсального механизма коллективной безопасности. К сожалению, в ее основе лежит не стремление к миру и подлинной демократии, а интересы некоторых великих держав и попытки НАТО сохранить свои лидирующие позиции в глобальной архитектуре, в том числе – путем вытеснения на «обочину» мировой политики других международных организаций и инакомыслящих государств.
Таким образом, эффективное обеспечение международной безопасности при ныне действующей системе европейской безопасности вряд ли возможно. Данный факт со всей очевидностью демонстрируется нарастанием в Евразии и мире нерешенных проблем, часть из которых уже вылилась в военные конфликты, другая – ведет к опасной эскалации военно-политической напряженности. Да и о чем можно говорить, когда внутри НАТО до сих пор имеются противоречия между участниками. Так остаются не урегулированными споры между Грецией и Турцией по Кипру, между Испанией и Великобританией по Гибралтару. Нет единого мнения о способности альянса возглавить борьбу с глобальными угрозами. Четко просматривается невозможность соблюдения принципа консенсуса при принятии решений на применение военной силы [5,6]. Так многие страны альянса отказались от безоговорочной поддержки коалиции перед вторжением в Ирак (2003 г.), при нанесении ударов по Ливии (2011 г.), оказания помощи «повстанцам» в Сирии. Операция в Афганистане продемонстрировала глубокие различия в подходах государств- участников коалиции к вопросам использования силы и участия национальных контингентов в боевых столкновениях с противником. Усиливается «размывание» основ финансовой дисциплины Организации Североатлантического договора [3,7]. Европейским государствам становится крайне сложно объяснять налогоплательщикам необходимость выделения все больших ассигнований на борьбу с «мифическими угрозами».
Исходя из выше сказанного, считаю целесообразным говорить о:
1. Неделимости европейской безопасности и гарантиях равной безопасности всех государств.
Необходимость данного тезиса вызвана тем, что единое поле европейской безопасности отсутствует, оно раздроблено, и евроатлантическая система безопасности на основе НАТО охватывает не все страны. Предотвращение конфликтов в Европе и за ее пределами, их ограничение и урегулирование – чрезвычайно широкая область, где требуются совместные усилия всех государств региона.
2. Возвращении ОБСЕ функций, изначально определенных для нее учредительными документами, реальное придание ей статуса, определенного на Будапештской встрече глав государств и правительств (5-6 декабря 1994 года).
Превращение ОБСЕ в стержневой элемент системы региональной безопасности могло бы расширить ее полномочия по предотвращению и урегулированию конфликтов, в том числе по проведению миротворческих операций.
3. «Реанимация» ДОВСЕ, возможно, подготовка нового договора о сокращении неядерных вооружений, совершенствование контроля над вооружениями в зоне ответственности ОБСЕ.
В последние годы позитивные сдвиги в данном вопросе отсутствуют. В этой связи усилия по решению данной проблемы требуется сосредоточить на восстановлении режима транспарентности и мер контроля, а также возможностей распространения этого режима на страны за пределами ареала ДОВСЕ, в том числе и на страны Балтии. Начало переговоров о новом договоре в данной области, включающем расширенный круг участников, дальнейшее сокращение вооруженных сил и военной техники, в том числе разработанной на основе высоких технологий может позитивно воздействовать на военно-политическую атмосферу в регионе и мире.
4. Объединение усилий всех заинтересованных сторон в борьбе с «новыми угрозами» международной безопасности – терроризмом всех уровней, в том числе, мегатерроризмом, распространением оружия массового поражения, агрессивным сепаратизмом, трансграничной преступностью, включая наркотрафик и т.д.
Современный опыт и практика показывают: силами разрозненных государств и даже отдельных организаций невозможно противостоять угрозам международного масштаба, например, атакам международных террористов или наркоэкспансии. Нужны объединенные усилия, и прежде всего – международных организаций, которые обеспечивают безопасность не только отдельных стран, но и целых регионов. Кроме того, борьба с подобными угрозами требует такого большого количества ресурсов, которые возможно изыскать только в случае широкой кооперации государств и международных организаций. Пора понять, что в вопросах войны и мира следует переходить от военно-политических к политическим рычагам воздействия на заинтересованных акторов, что наглядно подтверждается диалогом по Сирии, инициированным Российской Федерацией.
Литература
1. Балахонцев Н., Тюрин В. Коалиционная военная стратегия НАТО // Зарубежное военное обозрение №4, 2012. – С. 3-7.
2. Олевский В. Развитие концептуальных основ обеспечения безопасности НАТО // Зарубежное военное обозрение №11, 2011. – С. 3-12.
3. Бартош А. Генезис НАТО: от монолитного блока до ситуативных коалиций / Независимое военное обозрение №43 (784), 2013. – С. 4-5.
4. Олевский В. Деятельность НАТО по обеспечению Европейской безопасности // Зарубежное военное обозрение №5, 2010. – С. 3-10.
5. Симонов А. Новая стратегическая концепция НАТО // Зарубежное военное обозрение №1, 2011. – С. 3-8.
6. Быстрый В. О новой политике партнерства НАТО // Зарубежное военное обозрение №3, 2013. – С. 3-10.
7. Жучков В. Военные расходы основных стран НАТО // Зарубежное военное обозрение №8, 2011. – С. 20-25.