Исчезновение биполярной системы в начале 1990-х гг. привело к небывалому явлению. Почти 20 лет аналитики дискутируют по поводу общеприемлемого определения нового этапа развития международных отношений. Одни называют его «новым мировым порядком», другие — «аморфной системой безопасности», третьи подчеркивают «управляемый хаос». Глобальный кризис добавил проблемности в этом вопросе, заставил по-другому взглянуть на уже привычные понятия, критерии и оценки. Сегодня прежние представления о мире уже не работают. Это находит отражение и в позиции НАТО.
Как отмечал бывший генеральный секретарь альянса Яап де Хооп Схеффер, «хотим мы в этом признаться или нет, но НАТО продолжает функционировать как бы в эпоху «холодной войны»: определение общей угрозы и подготовка к противодействию ей общими усилиями. Но мир уже изменился: новая ситуация в области международной безопасности совершенно иная и требует иных подходов со стороны организации». Поставим вопрос: в каком соответствии находятся особенности формулирования новой системы международных отношений и политика НАТО? Как нам представляется, это большая научная и политическая проблема.
Во-первых, закончился относительно стабильный период отношений между субъектами, прежде всего государственными. Баланс сил нарушен и вряд ли будет восстановлен в обозримом будущем, несмотря на все усилия США: происходит эрозия мировой и страновой управляемости, радикализация поведения негосударственных акторов. Характер угроз изменился. Они стали носить страновой и региональный характер, тем самым в резкой степени затрагивая страны-члены НАТО. Организация в своей политике окончательно выходит за традиционные геополитические рамки блока и позиционирует себя как военно-политический союз с глобальной ответственностью. И хотя тот же Яап де Хооп Схеффер пытался незадолго до своего ухода подчеркнуть, что «не следует никого отпугивать ложными дебатами о "глобальном НАТО"», он тут же добавлял: «Когда перед НАТО стоят глобальные вызовы, есть смысл иметь глобальных партнеров, что поможет выполнить свои задачи».
Во-вторых, в международных отношениях растет конфликтное пространство, связанное не с межгосударственными субъектами, как это было раньше, а с другими участниками, которые могут находиться внутри этих государств. И там конфликты не носят исключительно военного характера — имеют место социальные, этно-конфессиональные, сепаратистские и др. В результате кардинально изменилась вся система действий, что затронуло саму сердцевину НАТО. В итоге возросла необходимость солидарности между странами — членами блока. Но это не та солидарность, которая была в годы биполярной системы. Сегодня каждый член альянса сам решает, в какой степени он хочет или готов участвовать в той или иной операции союза. Сегодня это во многом зависит от внутренней ситуации в каждой из стран, учета общественного мнения.
В-третьих, особенностью нынешнего этапа международных отношений является то, что центральное стратегическое положение времен биполярной системы — сдерживание, перестает действовать, поскольку было рассчитано па официальные власти. Сегодня она не работает, не влияет на военно-политические организации и движения типа «Хезболлы», Талибана или «Революционных вооруженных сил Колумбии» (ФАРК) и других участников гражданских войн.
Войны «шестого поколения»,под которыми понимаются бесконтактные конфликты с применением высокоточного и информационного оружия, как это было во время свержения С. Хусейна, сегодня становятся неэффективными в борьбе с главным субъектом международных отношений — конкретным человеком, которого не страшит потеря жизни. В этих условиях не случайно в НАТО обращается внимание па характер нынешних конфликтов, когда альянс перестает быть актором-одиночкой. Пример Афганистана, Ирака, некоторых стран Африки показывает, что альянсу нужны организации, способные содействовать становлению гражданского общества, реконструкции страны. НАТО не способна сделать это лишь собственными силами. Поэтому считается, что в новой стратегической концепции блока представлены новые области: обеспечение безопасности поставок энергоносителей, противостояние кибертехническим атакам на компьютерные сети, ответ на новые вызовы безопасности, связанные с изменением земного климата, и др. Все это потребует иного уровня сотрудничества стран — участниц блока, потому что охват ими помимо обороны сфер глобального соперничества вряд ли поможет укреплению глобальной или региональной стабильности, поскольку вызовет беспокойство других субъектов. Российские аналитики А. Денисов и Н. Савкин считают, что «само название альянса давно себя изжило. Стоило бы его назвать «Организацией Вашингтонского Договора». Это позволило бы отразить в названии и главенствующую роль США, и глобальный характер новой военной организации и напомнило бы о поглощении альянсом стран бывшей Организации Варшавского Договора, ставших сегодня членами нового союза.
В-четвертых, глобализация высветила и обострила ряд тревожных явлений, влияющих на формирование системы международных отношений. Потенциальным источником напряженности стал увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми странами. Сомалийский синдром это убедительно демонстрирует. Такая ситуация чревата тем, что «мировая деревня», по образному выражению И. Валлерстайна, ради элементарного спасения идет на все, включая насилие. НАТО же защищает «мировой город» белого человека. Отсюда делается вывод, что борьба против «международного терроризма», объявленная альянсом в качестве первоочередной, теряет всякий смысл. Может быть, поэтому альянс стремится объединить усилия с ведущими международными организациями и неправительственными гуманитарными структурами в рамках так называемого «комплексного подхода» к решению современных вызовов в области безопасности. Еще в сентябре 2008 г. была подписана Декларация о взаимодействии между НАТО и ООН. Кроме того, ставится задача установить более тесные контакты с ШОС, ЛАГ и ОИК. Как был вынужден признать новый генеральный секретарь НАТО А. Ф. Расмуссен, «самый главный вызов — наша задача в Афганистане... Для афганской проблемы нет долгосрочного военного решения».
В-пятых, очень большую проблему для формирования новой системы мирового порядка представляет противостояние двух основных принципов международного права, закрепленных в Уставе ООН: территориальной целостности государств и самоопределения народов. Ныне в многонациональных странах насчитывается более 2,5 тыс. этнических групп. Нетрудно вообразить что будет, если каждой из этих групп предоставить право выделиться в самостоятельное государство. Действия НАТО в Югославии, Ираке, поддержка Косова усилили сепаратистские тенденции в мире. И проблема состоит в том, что, как отмечает американский исследователь А. Коэн, «НАТО необходимо активнее преодолевать эти трудности... Языки, история, религия и география, о которых и мы знали очень мало, — все это необходимо сделать составной частью современного процесса принятия решений». Тем не менее, организация рассматривает новую концепцию безопасности через создание более гибких и мобильных вооруженных сил, поскольку нет особого смысла держать силы для обороны территории одной из стран — участниц союза. Сегодняшние условия безопасности требуют вовлеченности в отдаленные регионы и страны, и эта вовлеченность, по мнению экспертов, становится более опасной, более дорогой, длительной и без гарантий на успех.
Челядинский А. А., Белорусский государственный университет