Как показывают события, связанные с деятельностью Североатлантического альянса в 2009 г., этот период времени был для него неординарным. Его отличает не только юбилейная дата — 60 лет со дня основания, — но и то, что в этом году руководством НАТО был принят ряд кардинально новых решений, определяющих далекие перспективы развития альянса.
В качестве наиболее значимых из них военные и политические аналитики называют следующие:
— во-первых: назначение нового генерального секретаря НАТО. Им стал бывший премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен — жесткий политик и одновременно гибкий дипломат. Его крупным международным успехом в период председательствования Дании в Евросоюзе считается достижение консенсуса по принятию в эту организацию десяти восточноевропейских стран. Являясь верным союзником Соединенных Штатов Америки, А. Ф. Расмуссен инициировал командирование в Афганистан крупнейшего (пропорционально численности населения) воинского контингента. Заняв пост генерального секретаря, А. Ф. Расмуссен выступил твердым сторонником радикальных перемен, заявив: «Я пришел в НАТО как реформатор». По его мнению, новации должны затронуть, в первую очередь, структуру НАТО и функции входящих в нее органов, общую политику и задачи, стратегию в Афганистане, а также взаимоотношения по линии НАТО—Россия;
— во-вторых: разработка новой Стратегической концепции НАТО. Напомним, что первый подобный документ «Стратегическая концепция обороны североатлантического региона» (1949— 1950 гг.) излагал стратегию крупномасштабных операций территориальной обороны. Затем последовали «стратегия массированного ответного удара», суть которой — политика сдерживания (середина 1950-х гг.); стратегия «гибкого реагирования» (с 1967 г.); после окончания «холодной войны» — «новая стратегическая концепция» (с 1991 г.), отрицающая угрозу массированного военного вторжения с Востока и усиливающая политическую функцию НАТО при снижении военной.
Действующая в настоящее время концепция была принята в апреле 1999 г. па саммите в Вашингтоне. Основанная на опыте балканской войны, она утвердила возможность проведения военных операций НАТО вне зоны ее ответственности. До недавнего времени эта концепция, по оценкам руководства альянса, отвечала требованиям обеспечения безопасности его государств. Вместе с тем, она уже не отражала задачи по противодействию новым вызовам и угрозам XXI в. — от терроризма до глобального потепления. Одновременно она не учитывала новые условия, связанные с «экспедиционными действиями» за пределами территорий стран — членов НАТО. Но главное — она не давала теоретически обоснованные ответы о границах территориальной безопасности Европы, координации действий альянса с Советом Безопасности ООН, его потенциальных «врагах» и т. д.
Официально начало разработки нового стратегического документа связано с саммитом НАТО в Страсбурге и Киле 3—4 апреля 2009 г. Этому предшествовала политическая декларация о необходимости введения новой стратегической концепции. По словам официального представителя НАТО Дж. Аппатурая, новая концепция «должна свести воедино теорию и практику, не отходя ни на шаг от принципа коллективной обороны, регламентируемого пятой статьей Вашингтонского договора» (в случае, если любое из 28 государств НАТО подвергнется военной агрессии, остальные страны автоматически должны прийти ему на помощь). В новой концепции большое внимание уделяется военной кампании НАТО в Афганистане и взаимоотношениям с Россией, а также предусматриваются меры по борьбе с современными угрозами типа морского пиратства, кибертерроризма и т. д.;
— в-третьих: возвращение Франции в военную структуру НАТО. Как известно, Франция была в числе учредителей Североатлантического альянса в 1949 г. Однако спустя 17 лет генерал Ш. де Голль, выступая противником повсеместного доминирования США, при котором оборонный потенциал страны ставился в зависимость от американских решений, инициировал отзыв Франции из всех военных структур НАТО. Однако с окончанием «холодной войны» президент Ф. Миттеран стал предпринимать шаги по постепенному восстановлению роли Франции в военном командовании альянса. Начав с обсуждения технических аспектов военных операций НАТО, Франция с 1995 г. принимает активное участие во всех натовских кампаниях от Балкан до Афганистана. В этой связи сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, Париж направляет своих военнослужащих на войну, но с другой — не участвует в планировании этих боевых операций, так как не входит в военную структуру альянса. До недавнего времени такой статус не позволял Франции влиять на принятие военных решений при том, что она занимает четвертое место по объемам финансирования НАТО. По словам министра обороны страны Э. Морена, «Франция долгое время была ногами НАТО, сейчас настало время стать головой организации».
Для полного восстановления роли Франции в НАТО потребуется несколько лет: к 2011 г. французские военные займут 750 постов в военной иерархии альянса и войдут в 39 из 40 его комитетов (кроме Комитета ядерного планирования).
В качестве первого шага по интегрированию Франции в военные структуры НАТО принято решение о назначении французского генерала С. Абриеля командующим Верховным командованием по трансформации объединенных вооруженных сил альянса. В задачи командования (штаб в Норфолке, США) входит проведение мероприятий по модернизации НАТО, повышению взаимодействия, усилению боевых возможностей, а также аналитическая работа;
— в-четвертых: разработка новой стратегии ведения боевых действий в Афганистане. По словам президента США Б. Обамы, она включает три ключевых элемента: а) военные усилия но созданию условий для переходного периода; б) достижение поддержки со стороны афганского общества; в) усиление сотрудничества с Пакистаном. Как ожидается, реализация новых подходов только в 2009 г. обойдется США в 30 млрд дол. США.
В основе новой стратегии лежит тезис о том, что «афганские власти должны взять ответственность за свою собственную страну». Итогом реализации этих планов, по мнению руководства США, станет завершение военных операций в Ираке и Афганистане и вывод оттуда воинского контингента. Эта далекая перспектива, а в настоящее время для обеспечения усилий местных властей предполагается значительное усиление группировки НАТО прежде всего за счет увеличения численности военнослужащих (президентом США принято решение об отправке в Афганистан дополнительно 30 тыс. чел.). Кроме того, меняется тактика ведения боевых действий: вместо практикуемого ранее поиска и ликвидации вражеских групп вводится задача защиты от бандитов мирных жителей, вытеснение талибов из зон влияния и замена их регулярными афганскими войсками. Предусматривается создание специальной коалиционной (войска НАТО и афганские подразделения) группировки вокруг Кабула численностью 300 тыс. военнослужащих. В рамках решения социальных проблем предполагается масштабное строительство школ, больниц и домов. Неотъемлемой частью новой стратегии в Афганистане является более активное подключение к ее реализации Пакистана;
— в-пятых: усиление мер по установлению эффективного стратегического партнерства с Россией. По словам бывшего генерального секретаря НАТО Я. де Хооп Схеффера, «сегодня НАТО не может обойтись без России, а Россия без НАТО. Есть много сфер, где можно работать вместе в очень выгодном ключе». Начало новому этапу этих отношений дала министерская встреча на Корфу 27 июня 2009 г., а также официальное заседание Совета Россия—НАТО на уровне глав МИД 4 декабря 2009 г. В итоге подготовлены три стратегических документа: «дорожная карта» по развитию отношений; план совершенствования работы Совета; подготовка к проведению первого в истории отношений совместного альянса угроз безопасности. Основная его цель — ответ на вопрос: кто и что угрожает сегодня странам НАТО и России как доказательство необходимости стратегического сотрудничества.
Шарапо А. В., Белорусский государственный университет