В 2010-е годы Североатлантический альянс сделал ставку на такие операции, которые бы не повлекли существенных финансовых затрат, не вызвали бы крайне негативной общественной реакции, а также не вносили бы существенных разногласий между странами-членами блока.
Наблюдаемые в течение 2013-2014 гг. наращивание и диверсификация военной инфраструктуры, активизация военной активности вблизи границ Республики Беларусь, несомненно, не могут не вызывать беспокойство белорусского руководства, ибо нарушают существующий баланс сил и средств не в пользу нашей страны, что становится предпосылкой возникновения угрозы национальной безопасности в военной сфере
С 2008 г. в Таллине функционирует центр передового опыта НАТО в области компьютерной безопасности, а в 2013 г. была запущена в эксплуатацию единая система альянса по реагированию на компьютерные угрозы, включающая два центра по реагированию на компьютерные инциденты, которые дислоцированы при штаб-квартире НАТО в Брюсселе и при расположенном в бельгийском Монсе штабе стратегического командования операций ОВС данного военно-политического блока.
Как бы ни пытались некоторые западные политики и эксперты заявлять о необходимости ввода натовских войск на территорию Украины (а их российские коллеги - о подобной угрозе), чтобы предотвратить возможное дальнейшее вторжение России, это невозможно.
Ливия исчезла с политической карты мира, сегодня это лишь географическое название. Она распалась на три отдельные части, некое подобие Сомали, враждующие между собой. Экономический потенциал снизился на 60%, добыча нефти резко упала, поскольку новые власти не контролируют ситуацию. По территории бывшей страны бродят 200 тыс. вооруженных людей, страна погрузилась в хаос, набирает силу межплеменной конфликт. У центральной власти до сих пор нет внятной программы выхода из кризиса. Те, кого НАТО привезла в обозе, не пользуются уважением, поскольку тридцать лет они не были в Ливии и не знают реалий. Главный результат натовской кампании - усиление влияния исламских радикалов.
Проблема обеспечения энергетической безопасности, будучи одной из наиболее актуальных для государств-членов НАТО, отражена в основных документах и действиях Североатлантического альянса.
Отказ от вооруженной поддержки «партии войны» в Киеве, который озвучил 01 декабря 2014 года генсек НАТО Й. Столтенберг на пресс- конференции накануне встречи глав МИД блока в Брюсселе, должен иметь симметричный ответ России в виде прекращения военного снабжения сепаратистов на территории Донецкой и Луганской областей Украины, после чего возможен переход к исполнению «Минских договоренностей» под международным контролем, что в свою очередь создает предпосылки для основательной перезагрузки по линии Россия-НАТО и соответственно возможности относительно сотрудничества ОДКБ и Североатлантического альянса.
Германия, более четко артикулируя свою отличительную позицию в НАТО и ЕС, со временем может стать действительно весомым – соразмерным ее экономическому потенциалу – политическим и военным фактором в вопросах европейской безопасности, оказывать более заметное воздействие на формирование архитектуры безопасности в Европе. Однако, с нашей точки зрения, не стоит ожидать в этом отношении каких-то «революционных» сдвигов, как это иногда представляется в российской аналитике.
Геополитическое преимущество Афганистана, видимо будет использовано НАТО и дальше, учитывая исторические неудачи Великобритании и СССР, поскольку позволяет контролировать и оказывать воздействие на болевые точки КНР, России, Ирана и Пакистана в сфере безопасности. Не думаю, что это будет способствовать улучшению ситуации в этом районе мира.
Рассмотренные тенденции говорят о том, что после вывода основной массы войск из Афганистана в 2014 году Североатлантический альянс будет избегать дорогостоящих и затяжных операций. Вероятнее всего, НАТО будет принимать участие только в тех операциях вдали от североатлантического региона, которые санкционированы Советом Безопасности ООН (например, операция по борьбе с морским пиратством у берегов Сомали). Во многих случаях участие альянса в многосторонних миротворческих операциях ограничится технической помощью (примером чего может служить операция в Дарфуре в 2005–2007 гг.). Следует также учесть, что Европейский союз в настоящее время также развёртывает собственные миссии за рубежом, а это говорит о том, что НАТО будет осуществлять только те операции, в которых непосредственно заинтересованы США.
Присутствие сил НАТО и США в Центральной Азии оставалось ведущим внешним процедурным фактором формирования политики КНР в регионе. Перспективы изменения региональной ситуации могут создать условия для начала нового стратегического этапа центральноазиатской политики Китая.
Эксперты Института анализа международной политики США утверждают: «К 2025 году вероятность того, что Средняя Азия может превратиться в подобие современного Афганистана, будет весьма реальная. Умеренные государства могут вообще исчезнуть с карты этого региона». Способен ли альянс уже сейчас готовить адекватный ответ на упомянутый и множество других вызовов и рисков региональной и глобальной безопасности? Без изменения подходов к управлению подобная перспектива представляется сомнительной.
В качестве причины, побуждающей обе страны активизировать сотрудничество с НАТО, в первую очередь, следует назвать их стремление играть более существенную роль в определении глобальной политики. По этой же причине, как считают некоторые аналитики, политические элиты Финляндии и Швеции в итоге все же убедят общественность в целесообразности присоединения к Альянсу. Но основной упор при этом сделают на участие в процессе принятия политических решений блока, воздерживаясь от развертывании на своей территории полномасштабной военной структуры НАТО чтобы не обострять отношения с Россией.
Существует целый ряд проблем — от экономических и институциональных до военно-технических и оперативных — в партнерских отношениях НАТО и ЕС после начала мирового финансового кризиса. Помимо этого, по обе стороны Атлантики нередко присутствует несколько скептическое отношение к способности Европейского Союза проводить единую внешнюю политику и достичь оборонной идентичности. Наряду с этим, есть все основания сделать вывод, что обозначилась устойчивая и фактически безальтернативная тенденция углубления стратегического партнерства двух организаций.
Пора понять, что в вопросах войны и мира следует переходить от военно-политических к политическим рычагам воздействия на заинтересованных акторов, что наглядно подтверждается диалогом по Сирии, инициированным Российской Федерацией.
Сегодня ни одна международная или региональная организация, включая НАТО, не может дать ответа на вопрос: как практически сочетать самоопределение народов, сохранив при этом целостность государства. Возникает, особенно в Азии и Африке много описанных ситуаций и силой эту проблему можно только загнать вглубь, но не решить.
Из перечисленных сценариев наиболее реалистичным выглядит сценарий №3. Для реализации прочих сценариев у России и НАТО не хватает политической воли для существенного расширения сотрудничества и возможностей для силового навязывания друг другу своих подходов. В значительной мере перспективы диалога между Россией и НАТО зависят от состояния отношений России с США – центральным звеном Альянса. В настоящее время эти отношения остаются непростыми и рассчитывать на их улучшение в краткосрочной, а возможно, и в среднесрочной перспективе, не приходится. Соответственно, нет оснований ожидать и сколь-нибудь серьезных перемен в отношениях России с НАТО.
Глобализация зачастую преподносит весьма неприятные сюрпризы тем, кто ее инициировал и всеми силами развивал. Одним из таких зачинщиков глобализации является НАТО, военно-политический блок, представляющий и защищающий на мировой арене интересы западных стран. Что может ожидать НАТО в грядущие два десятилетия?
Приняв страны Балтии в свои ряды, Североатлантический Альянс вовсе не спешил принимать их видение угроз безопасности в Европе и предпринимать решительные шаги по увеличению своего военного присутствия в регионе, которые могли бы вызвать обострение отношений с Россией. Естественно это вызвало определенное разочарование в военных и политических кругах балтийских государств. С другой стороны, успешное решение такой важной задачи своей внешней политики, как достижение полноправного членства в Альянсе, безусловно, способствовало их более уверенному позиционированию на международной арене и активизации отношений с восточными соседями, в том числе, с Беларусью.
Как представляется, весьма реалистичный, взвешенный и довольно критический взгляд на концепцию «умной обороны» представлен в публикации Оборонного колледжа НАТО в Риме, которая появилась незадолго до саммита НАТО в Чикаго – в марте 2012 г. В этой работе, озаглавленной «Умная оборона: критическая оценка», показано, что попытки, в основном малоуспешные, реализовать проекты, которые сейчас рекламируются в рамках «умной обороны», предпринимались Альянсом и раньше, по сути в этой концепции нет «ничего оригинального», а сама она пока остается «расплывчатой».
Принципиально важным шагом в выборе ориентации ОДКБ как международной организации региональной безопасности явилось декларирование своей готовности к заинтересованному диалогу с НАТО с целью планирования и осуществления сотрудничества в определении и преодолении современных вызовов и угроз безопасности международного сообщества, и в первую очередь, в региональных зонах ответственности обеих организаций. Приоритетами подобного сотрудничества объявлены общие интересы ОДКБ и НАТО в контроле за имеющимися запасами оружия массового поражения (ОМП), нераспространении ОМП, борьбе с международным терроризмом, а также такими сопровождающими терроризм явлениями, как наркотрафик, незаконная миграция и т.п.
Среди участников была команда студентов факультета технологий управления и гуманитаризации БНТУ. Студенты воспользовались возможностью не только получить ответы Яспера Вика на интересующие их вопросы касательно НАТО и его действий на международной арене, но и предоставили данные об отношении белорусских студентов к НАТО и непосредственно сотрудничеству Беларуси с альянсом.
Разразившийся в США финансовый кризис, переросший в 2008 году в глобальный, безвозвратно подорвал международные позиции Запада и положил начало процессу геополитического ослабления западных стран
Смена президентской власти в Украине, произошедшая в феврале 2010 г., привела к изменению позиции украинского руководства по проблеме вступления украинского государства в Организацию Североатлантического договора. В ходе избирательной кампании лидер Партии регионов В. Янукович выступал против вступления Украины в НАТО, мотивируя свою позицию тем, что данный вопрос раскалывает украинское общество и осложняет украинско-российские отношения. На первых порах после избрания на высокий государственный пост он воздерживался от диалога с руководством НАТО, но при этом сделал более активным общение с руководством России.
Гибкость НАТО ограничена. Ограничением НАТО выступает состав её членов, сформировавшийся исторически. Сегодня члены НАТО имеют различные экономические интересы, которые трудно привести к общему знаменателю. НАТО в ближайшие несколько десятилетий, скорее всего, прекратит приём новых стран-членов, и, возможно, пересмотрит состав имеющихся стран-членов в сторону уменьшения, попытается расширить круг задач, но в скором времени вновь вернётся к решению только тех внешних конфликтов, которые предполагают кратковременное военное вмешательство, сконцентрируется на решении проблем безопасности только Европейского региона и столкнётся с конкуренцией со стороны региональных и субрегиональных военно-политических организаций.
Новые условия, которые позволили США приступить к следующему после холодной войны этапу реализации внешнеполитической стратегии по установлению «мира по-американски», стали возможными в результате распада СССР и Организации Варшавского договора. Для реализации геополитических планов США открылись широкие стратегические возможности, доступ на закрытые прежде рынки и в регионы, находившиеся в советской сфере влияния. Впервые в мировой истории произошло заполнение образовавшегося геополитического вакуума в Евразии неевразийской державой. На смену биполярной пришла новая американоцентричная система мирового экономического и политического устройства.
НАТО в работах белорусских обществоведов фактически на всем протяжении 1950-х – 1980-х гг. предстает в образе агрессивной и враждебной организации, стремящейся всеми средствами развязать новую мировую войну. Однако уже в конце 1980-х – начале 1990-х гг. в условиях постепенной ликвидации угрозы глобальной войны, становится понятно, что бывшим «потенциальным противникам» нужно не враждовать и разъединяться, а объединять свои усилия против новых реальных угроз и вызовов современности – терроризма, наркотрафика, международной преступности, локальных конфликтов и других мировых проблем.
Со времен холодной войны роль и функции НАТО в международной политике претерпели очень значительную трансформацию. От региональной системы коллективной обороны, выступавшей институционной основой западного блока, она эволюционировала в преимущественно политический альянс с выраженным цивилизационным подтекстом, объединяющий сейчас практически все государства Европы и Северной Америки, которые проявляют приверженность западным либерально-демократическим ценностям. При этом под эгидой НАТО стало проводиться большинство военных операций западных стран по прекращению вооруженных конфликтов и продвижению упомянутых ценностей за пределами их собственной территории. Эффективность и правомерность военных операций Альянса на сегодняшний день фактически признана ООН.
В силу изначально заложенных ограничений на уровне политических соглашений, кризиса на институциональном уровне, расхождений в позициях стран–членов, а также трудностей финансового и военного взаимодействия ЕС и Североатлантический блок не самым лучшим образом приспособлены к налаживанию полноценного диалога. «Основная движущая и направляющая сила» Альянса – США – зачастую играет «в одни ворота» и служит катализатором новых размежеваний, лишь усиливая недопонимание и сдерживая взаимодействие организаций. При всем этом, Европейский союз остается ближайшим партнером Белого дома в глобальной перспективе, и потому взаимоотношения США, ЕС и НАТО в современных реалиях следует рассматривать с позиций «комплексной взаимозависимости» и осознания необходимости поиска внутреннего консенсуса в «трансатлантических играх».
Я сам не являюсь представителем НАТО, я являюсь представителем Германии. То, что я вам скажу - это немецкое видение всех вопросов, которые мы будем сегодня затрагивать. Насколько я понял, тема семинара “Как НАТО определяет свою роль в нынешней глобальной ситуации”. Чтобы разобраться в этом, необходимо вспомнить, какова была роль НАТО в прошлом. С вашего разрешения я начну с 1949 года - начала “холодной войны”.
В конце 2000 г. с формальной передачей функций Западноевропейского союза (ЗЕС) Евросоюзу отношения между НАТО и ЕС перешли на качественно иной уровень. Переговоры между ЕС и НАТО, инициированные в сентябре 2000 г., привели к обмену письмами между генеральным секретарем НАТО и Председателем Совета ЕС в январе 2001 г. с целью определения области сотрудничества в вопросах безопасности, обороны и управления кризисами. Обмен письмами обеспечил условия для совместных встреч на различных уровнях. В частности, речь шла о двух ежегодных совместных встречах министров иностранных дел ЕС и НАТО и, как минимум, трех совместных встречах Североатлантического совета и Комитета по политике и безопасности ЕС (встречи САС—ПКБ) каждые полгода на уровне послов. С этого момента встречи в формате САС—ПКБ стали обычной процедурой сотрудничества двух организаций.
Организация Североатлантического договора возникла как ответ на военно-политические угрозы безопасности Евроатлантического региона в 1949 г. С тех пор НАТО постоянно совершенствовалась и развивалась в соответствии с изменением обстановки. Распад Организации Варшавского Договора и последующее исчезновение СССР с политической карты мира сняли с повестки дня весь спектр военно-политических угроз, обусловивших ее существование.
НАТО не только не замедляется в своем расширении, напротив, намечает перспективы принятия в свои ряды новых стран, расположенных на границе Европы и Азии. В систему активного партнерства с НАТО сегодня вовлечены Украина, Молдова и страны Закавказья. Фактически происходит наращивание боевого потенциала НАТО и США вблизи границ России, которое сопровождается усилением военной активности западных держав в Ираке, Афганистане, Средиземном море и Персидском заливе, что в перспективе способно коренным образом изменить геополитическую ситуацию в центре Евразии. Можно предполагать, что активность НАТО является предвестником больших перемен, которые следует ожидать в ближайшем будущем.
Как показывают события, связанные с деятельностью Североатлантического альянса в 2009 г., этот период времени был для него неординарным. Его отличает не только юбилейная дата — 60 лет со дня основания, — но и то, что в этом году руководством НАТО был принят ряд кардинально новых решений, определяющих далекие перспективы развития альянса.
Исчезновение биполярной системы в начале 1990-х гг. привело к небывалому явлению. Почти 20 лет аналитики дискутируют по поводу общеприемлемого определения нового этапа развития международных отношений. Одни называют его «новым мировым порядком», другие — «аморфной системой безопасности», третьи подчеркивают «управляемый хаос». Глобальный кризис добавил проблемности в этом вопросе, заставил по-другому взглянуть на уже привычные понятия, критерии и оценки. Сегодня прежние представления о мире уже не работают. Это находит отражение и в позиции НАТО.
Отношения Украины с НАТО начали выстраиваться с декабря 1991 г., практически сразу же после признания международным сообществом независимости Украинского государства. В развитии взаимодействия Украины с НАТО можно выделить три этапа: установление контактов (1991- 1993 гг.); расширение контактов, придание им устойчивого характера (1994-2001 гг.); интенсифицированный диалог, стремление достичь членства (с 2002 г.).
Существуют самые разные точки зрения на то, чем должен заниматься Североатлантический союз в современных условиях, но с известной долей условности их можно свести к двум основным позициям.
Организаторы: Общественное объединение «Центр изучения внешней политики и безопасности» и факультет международных отношений Белорусского государственного университета.
Общественное объединение «Центр изучения внешней политики и безопасности» совместно с факультетом международных отношений БГУ организуют в Минске 10–11 декабря 2009 года при поддержке Департамента общественной дипломатии Организации Североатлантического договора международный семинар «НАТО: вызовы настоящего и будущего».
Общественное объединение «Центр изучения внешней политики и безопасности» совместно с факультетом международных отношений БГУ организуют 10–11 декабря 2009 года при поддержке Департамента общественной дипломатии Организации Североатлантического договора международный семинар «НАТО: вызовы настоящего и будущего».
